Киселев Виктор Александрович

Виктор Александрович Киселев родился 31 января 1916 года, в Ярославле. Окончил 7 классов в городе Рыбинске (Рыбинский район Ярославской области), затем обучался в Рыбинском авиационном техникуме. Работал на заводе техником-технологом. С 31 августа 1935 года в рядах Красной Армии. В том же году принят в Ворошиловградскую летную школу. Был курсантом 11-й военной школы пилотов, а затем и 2-й Краснознамённой военной школы лётчиков (с 14.09.1937). С января 1938 года служил в 22-й ИАЭ (ВВС Московского военного округа). В марте 1939 года переведён в 41-й ИАП (ВВС Белорусского особого военного округа), был начальником парашютно-десантной службы и командиром звена.
С июля 1941 года лейтенант В. А. Киселёв на фронтах Великой Отечественной войны в составе того же 41-го ИАП (ВВС Западного фронта, с 18 июля 1941 года - 6-й ИАК Московской зоны ПВО), летая на МиГ-3. С августа 1941 года воевал в 34-м ИАП, продолжая летать на МиГ-3.
В ночь на 10 августа 1941 года командир эскадрильи 34-го истребительного авиационного полка (6-й истребительный авиационный корпус, Московская зона ПВО) старший лейтенант В. А. Киселёв вылетел на МиГ-3 для патрулирования на подступах к Москве. В районе Наро-Фоминска обнаружил вражеский бомбардировщик Хе-111 и пошёл в атаку. Стрелкам "Хейнкеля" удалось повредить ответным огнём истребитель (были пробиты масляный бак и радиатор). Тогда Киселёв принял решение таранить противника. После удара оба самолёта стали падать... Киселёву удалось покинуть МиГ-3 и приземлиться на парашюте.
Героическая атака лейтенанта Киселева самолета противника в августе 1941 года, послужила основой сюжета рассказа Алексея Николаевича Толстого «Таран», который был опубликован 16 августа 1941 года в газете "Красная Звезда" № 4947. Виктор Александрович Киселев рассказывает писателю о своем ночном таране в ночь с 9 на 10 августа 1941 года в районе Наро-Фоминска.

«Cлавяне никогда ничего не поймут в воздушной войне – это оружие мужественных людей, германская форма боя», – так сказал Гитлер. Но слова словами, а факты фактами.
Бомбардировку с пикирования и парашютный десант фашистская авиация заимствовала от советской авиации. За полтора года европейской войны и за семь недель воздушных боев на Восточном фронте фашистская авиация не выдвинула никаких новых достижений. Несмотря на хвастливое заявление Гитлера, она ведет себя отнюдь не мужественно.
Отчего это происходит? Происходит это от признания немцами превосходства боевых качеств советских летчиков. Тут уже ничего не поделаешь – ворон соколу не товарищ...
...На днях я был в авиачасти, на боевом аэродроме, чтобы поговорить с летчиком-истребителем Виктором Александровичем Киселевым. Дня за два до этого он таранил и сжег немецкий бомбардировщик, причем сам отделался легкой царапиной на щеке. Правда, машина его погибла.
Идем по огромному полю, кое-где можно различить замаскированные истребители. Дежурные машины наготове, в них сидят летчики, повесив впереди себя меховой шлем с наушниками. Около звеньевого – в траве, на коленях – телефонист, не отрывающийся от трубки. Трава по-осеннему желтая, мирно подувает ветерок, и мирно плывут тучи. Здесь же, на поле, производят ремонт машин: к одному самолету подъехал грузовик с маленьким подъемным краном, на котором висит новый мотор, у другой машины сменяют крылья. Приземляются и уходят огромные транспортные самолеты. Кое-где под ветвями низенькие палатки-шалаши, в них на сене одеяла, подушки и книги, здесь живут летчики. Обедают они на поле, за длинными столами. Автобус-кухня развозит сытные завтраки, обеды и ужины.
По полю к нам идет не спеша Виктор Киселев, вписавший свое имя в список героев воздуха. Он смуглый от солнца и ветра, как все здесь на аэродроме. Подойдя, рапортует комиссару, что явился. Затем стоит, застенчиво поглядывая на нас серыми веселыми глазами. Среди приехавших – женщины, и он несколько стесняется, что у него на щеке царапина. Показывает, вынув из кармана, трофеи: железный крест, снятый со сгоревшего фашиста, финскую медаль и разрывную пулю германского тяжелого пулемета.
- Товарищ Киселев, расскажите, как вы его таранили?
- Вышло это не совсем удачно, – говорит он, наморщив лоб. – Я уверен – таранить можно так, что свой самолет непременно останется цел. Погорячился, и получилось не как хотел. Практики не было. – Он скромно улыбается, комиссар смеется. – Патроны у меня кончились, противник пробил мне масляный бак и радиатор, мотор у меня вот-вот должен заклиниться. Ну, конечно, азарт, не хочется его упустить. Подхожу к нему снизу, чтоб царапнуть его винтом по хвостовому оперению, – рассчитать можно правильно, чуть-чуть только задеть кончиками винта. Струя масла залила у меня козырек, плохо вижу. Подкрался, в это время струя воздуха от самолета бросает мой истребитель кверху. Тут я погорячился. Таранил его сверху, врезался ему в левый бок.
- Удар был сильный? Что вы почувствовали?
- Ничего я не почувствовал. Надо было предусмотреть, а я, видишь, ударился щекой об ручку, просто говоря, по-глупому. Сразу же вражеский самолет исчез. Был в лучах прожекторов – и нет его. Мой истребитель вошел в штопор. Один виток, другой виток, третий виток. Хочу вывести его из штопора, вижу – нет, надо прыгать. Сразу ноги подобрал с педалей, приподнялся, высунулся, струей меня и перегнуло. Не могу выбраться из кабины, как прилепило.
- А ваш истребитель штопором летит вниз?
- Ага. Всего-то бой был на тысяче двести метров. Я уперся одной ногой и вывалился. Считаю до восьми, шарю парашютное кольцо, а кольца нет. Оказалось оно у меня под мышкой. Дернул, парашют раскрылся. Опускаюсь, вижу на земле горит только один самолет, а другого нет. Неужели, думаю, это мой, а противник ушел? Неприятную пережил минуту. Оказалось, горел немец. А мой истребитель, – мы его потом два дня искали, – упал неподалеку в лесу, ушел в землю, как снаряд, на поверхности торчало одно хвостовое оперение.
Вот другой рассказ, лейтенанта Катрича.
- В десятом часу утра я получил сообщение, что один самолет противника идет курсом на Москву. Взлетаю и замечаю в воздухе белую полосу, образуемую концентрацией паров. Беру направление на эту дымчатую дорожку. С высоты шести тысяч метров вижу чуть заметную точку. Противник был выше меня и далеко впереди. Надеваю маску кислородного прибора. Самолет на этой высоте ведет себя лучше, чем у земли, – это меня радует. Точка впереди растет и принимает форму самолета. Различаю опознавательные знаки, вижу стрелков в стеклянной кабине. Высота – восемь тысяч метров, дистанция – сто метров. «Теперь не уйдешь!» Прошиваю пулями от хвоста к мотору весь самолет противника. Только после этого фашисты меня заметили. Стрелок из кабины отвечает огнем. Я вновь повторяю атаку, делаю длинную очередь и вижу вспышки пламени на левом моторе противника. После третьей атаки у меня кончились боеприпасы. Стрелок хвостового оперения молчал. Я убил его. Левый мотор дымил, но бомбардировщик продолжал лететь. Он рассчитывал, что у меня скоро кончится горючее. Принимаю решение таранить.
О том, как надо таранить самолет и в каких случаях это делать, я много думал. Первое сообщение о подобных героических поступках наших летчиков меня сильно взволновало. Но они, тараня противника, теряли свой самолет. Я пришел к выводу, что можно таранить, сохранив самолет. Настало время проверить мое решение. Быстро сближаюсь с бомбардировщиком. Захожу ему с левой стороны, прицеливаюсь носом на хвостовое оперение с таким расчетом, чтобы только кончиками винта зацепить стабилизатор и киль. Расчет оправдался. Раздался легкий стук, я мгновенно убрал газ и тут же отвернул истребитель в сторону. Когда я вышел из разворота, самолет противника, перейдя в крутое планирование, быстро несся к земле. Я планирую вслед за ним. Бомбардировщик делает несколько попыток выровняться, он форсирует мотор, добивается на несколько секунд горизонтального полета, но вновь теряет управление, выходит в крутое пикирование, врезается в землю и вспыхивает.
К нему уже бегут крестьяне, работавшие в поле. Тогда я решаю идти на свой аэродром. Мотор работает безотказно, но погнувшийся винт дает большую вибрацию, самолет трясет. Посадка прошла благополучно.
Старший лейтенант Еремеев, участник многих воздушных боев, ночью атаковал фашистский бомбардировщик и расстрелял по нему весь боекомплект. К атакованному им фашисту подходил второй неприятельский самолет. Тогда Еремеев решил идти на таран. Он также, подойдя снизу, пропеллером отрубил стабилизатор и руль поворота, и фашистский бомбардировщик рухнул на землю.
К этому списку таранщиков нужно прибавить Героев Советского Союза Талалихина, Здоровцева, Харитонова и других летчиков-героев.
В истории авиации таран – совсем новый и никем и никогда, ни в одной стране никакими летчиками, кроме русских, не испробованный прием боя. Впервые на таран пошел знаменитый летчик Петр Нестеров. Это произошло 26 августа 1914 года. В этот день был протаранен первый немецкий самолет. Ныне советские летчики значительно пополнили список «подсеченных» немецких машин, открытый их славным предшественником – Петром Нестеровым. Советских летчиков толкает на это сама природа, психология русского крылатого воина, упорство, ненависть к врагу, смелость, соколиная удаль и пламенный патриотизм.
Нет, господа гитлеровские вороны, – «богатыри не вы!» Воздух принадлежит лишь смелым, сильным, талантливым, инициативным советским крылатым людям. Авиация – это русская форма боя. Небо над нашей родиной было и будет наше.

Фрагменты легендарного самолета МиГ-3 №3547 были найдены в лесу в районе деревни Романово осенью 2017 года в рамках проекта поискового движения России "Небо Родины" поисковыми отрядами из Москвы "Единорог", "Застава святого Ильи Муромца", "Витязь" и наро-фоминскими поисковиками из отряда "Бумеранг-ДОСААФ".
Предположительную наводку на принадлежность самолета 34 иап поисковикам подсказал специалист по авиационному поиску Сергей Катков. После работы в архиве поисковики подтвердили эту версию. Дальше началась тяжелая работа по откапыванию мотора и извлечению его из ямы глубиной 5 метров. Работы велись в морозные январские дни и продолжились 22 февраля. 26 февраля двигатель после изнурительных работ был поднят лебедкой из ямы на поверхность. Администрация Наро-Фоминского района подготовила целую операцию по извлечению мотора, весом около тонны. Для этого
была выделена тяжелая техника, благодаря которой удалось извлечь мотор легендарного самолета.

С ноябре 1943 года исполнял обязанности штурмана полка и заместителя командира полка. Летал на "Аэрокобре" и Ла-5.

С ноябре 1943 года исполнял обязанности штурмана полка и заместителя командира полка. Летал на "Аэрокобре" и Ла-5.
6 июня 1944 года заместитель командира 34-го истребительного авиационного полка (317-я истребительная авиационная дивизия, Особая Московская армия ПВО) капитан В. А. Киселёв не вернулся с боевого задания в районе Ржева (пропал без вести).
Вылетел на перехват появившегося в районе Ржева неопознанного двухмоторного самолёта.   - Вижу "Юнкерс" ! Атакую ! - услышала аэродромная радиостанция голос лётчика. И на этом передача оборвалась.  Самолёт капитана В. А. Киселёва на свою базу не вернулся... (Из материалов сборника - "Ярославцы на фронтах Великой Отечественной войны".)
Вернувшийся из вылета молодой летчик доложил командиру полка, что во время атаки вражеского самолета они с Киселевым пошли вниз, пробивая облака. Однако, выйдя из них, молодой пилот не обнаружил самолет ведущего, и вернулся на аэродром один. Зная летный опыт и мастерство Киселева, никто не верил, что он мог стать жертвой немецких "охотников". И, кстати, это действительно так, ибо никто из летчиков Люфтваффе не подавал заявку на сбитый самолет в этом районе. Возможно, Киселеву пришлось идти на вынужденную посадку из-за технической неисправности или закончившегося горючего. К сожалению, аварийную ситуацию усугубляли обширные болота Калининской области.
Киселева долго искали и, даже обращались за помощью к его бывшему сослуживцу Василию Сталину, к тому времени уже полковнику и командиру дивизии. Тем не менее, ни сам Киселев, ни его самолет так и не были найдены. Виктор Александрович Киселев был отмечен в списках безвозвратных потерь, как не вернувшийся с боевого задания.

Виктор Александрович Киселев выполнил 251 боевой вылет, провёл 21 воздушный бой, в которых сбил лично шести и в составе группы не менее двух самолётов противника (вероятно, одержал ещё несколько групповых побед в составе 41-го ИАП).
В районе Могилёва, Виктор Киселев сбил 4 вражеских самолета: Хейнкель-111 был сбит 26 июня в составе звена, Юнкерс-88 Виктор сбил лично 2 июля. Два Мессершмитта-109 были сбиты 4 июля в групповом бою.
19 февраля 1942 года Виктор Александрович в паре с лейтенантом Букваревым Константином Петровичем сбил в районе Уваровка – Дурыкино Мессершмитт-110 из 26-й эскадры тяжелых истребителей "Хорст Вессель". 19 сентября в районе Погорелого Городища Киселев сбил еще один Хейнкель 111. 25 сентября в районе Сычевки им был уничтожен Юнкерс-88. 4 октября Киселев атаковал войсковой разведчик Хеншель-126, корректировавший огонь немецкой артиллерии по железнодорожной станции Уваровка, после атаки Виктора, самолет был сбит в районе Клячицы. 15 января 1943 года наш герой с перерывом в несколько часов одержал две воздушные победы. В районе Ржева, на высоте 8.000 метров Киселев сбил разведчик Юнкерс-88. Во втором вылете, когда отважный летчик вел свое звено к месту падения Юнкерса, в районе Погорелого Городища он наткнулся на пару Фокке-Вульф-190 и сбил одного из них. Второму самолету Люфтваффе удалось поджечь самолет Киселева, но советский асс сумел благополучно приземлиться на парашюте.
Виктор Александрович Киселев награждён отденами: Ленина (28.10.1941), Красного Знамени (07.11.1942), Отечественной войны 2-й степени (04.02.1943).

Источник: Фотоальбом "И в памяти останется навечно...". ГКУ ЯО ГАЯО, 2020 г. 
Поисковый отряд «БУМЕРАНГ - ДОСААФ» Наро-Фоминск
Сайт "Советские асы 1936-1953"
Сайт "Память народа" 
Сайт "Подвиг народа"